Деревенская любовь (картина). Деревенская любовь

Французский художник Жюль Бастьен-Лепаж – ярчайший представитель натурализма. Будучи сам выходцем из лотарингских крестьян, чаще всего в своих картинах изображал деревенский быт. В молодости Бастьен-Лепаж прошел немецко-французскую войну и вернулся на родину с тяжелым ранением. Несмотря на пожиравшую его болезнь (художник скончался от рака в 36 лет) много путешествовал, в том числе посетил Англию и Алжир. Эти поездки дали новые веяния его работам. Несмотря на отпущенный ему короткий срок, художник оказал большое влияние на европейскую живопись, да и на многих русских художников тоже. В. Серов признавался, что каждое воскресенье ходит в Третьяковку – смотреть выставленную там "Деревенскую любовь".

Бастьен-Лепаж много работал на натуре. Даже его портретные работы чаще всего выполнены на открытом воздухе – художник считал, что так лица получаются более естественными, оттенки кожи – более живыми. Он умело и тонко передавал особенности и оттенки неба в разные времена года, переливы цвета листвы и травы, земляную фактуру.

На многих полотнах автора изображен крестьянский труд – но даже в тяжелой работе художник находит своеобразную поэтику. Будучи отчасти конкретно-академическими, картины Бастьен-Лепажа, тем не менее, привнесли свежую струю в атмосферу парижского художественного Салона. В большинстве случаев художник объединял на одном холсте пейзаж и портрет, придавая им романтические и даже сентиментальные черты; чистые и естественные краски, которые любил художник, делают многие его работы похожими на фотографии или копии с фотографий.

Картина "Деревенская любовь" – одно из самых удачных произведений автора. На картине изображена влюбленная пара – парень и девушка. Земельные участки, принадлежащие их семьям, по всей видимости, располагаются рядом, будучи отделенными деревянным забором. Именно у этого старого забора влюбленные и встретились, и теперь мило беседуют, смущенные и обрадованные этой, скорее всего, не вполне случайной встречей. Парень, опустив глаза, робко подыскивает тему для разговора; девушка застенчиво теребит подаренный им цветок. Ее тонкие косички, чуть сутулая спина, обтянутая серой кофточкой, длинная коричневая юбка, аккуратные маленькие башмачки – все невероятно благопристойно и мило. Видимо, она только что сняла платок и повесила его на изгородь, чтобы казаться избраннику красивее. Юноша стеснительно рассматривает свои руки; на нем одежда мастерового, штаны защищает специальный фартук. Он слегка наклонился, чтобы быть одного роста с девушкой. Идиллическая картина природы довершает сценку. Темный силуэт церквушки вдалеке, любовно выписанные крестьянские постройки, ярко-оранжевые цветы настурции, склонившиеся к ногам влюбленных. Неяркий и приятный колорит произведения создает ощущение глубокого искреннего чувства.

Жюль Бастьен-Лепаж.Деревенская любовь. 1882г.Холст, масло. 194 ; 180 см
Пушкинский музей, Москва

Жюль Бастьен-Лепаж (1848- 1884, Париж) - французский художник, один из ведущих представителей натурализма.

В одном из залов французской живописи Государственного музея изобразительных искусств имени А. С. Пушкина висит картина "Деревенская любовь" (1882) Жюля Бастьен-Лепажа. Когда-то она находилась в коллекции С. М. Третьякова. Он с большой любовью собирал полотна французских мастеров реалистического пейзажа-барбизонцев, работы К. Коро и произведения художников крестьянского жанра во французской живописи последней четверти XIX века-таких как Л. Лермитт, П.-А.-Ж. Даньян-Бувре и признанный их кумир Ж. Бастьен-Лепаж.

К Третьякову на Пречистенский бульвар спешила художественная молодежь Москвы-посмотреть "французов". Среди них часто бывали еще мало кому известные В. А. Серов и М. В. Нестеров.

Кропотливая работа на пленэре, стремление запечатлеть тонкие цветовые оттенки земли, листвы, неба, передать бесконечную монотонную мелодию крестьянского быта, переложить труды и дни своих героев в тихую, умиротворенную поэзию-все это снискало ему недолгую, но довольно яркую славу. Картины Бастьена 70-х- начала 80-х годов-"Сенокос", "Женщина, собирающая картофель", "Деревенская любовь", "Вечер в деревне", "Кузница" и др.-внесли струю свежего воздуха в затхлую атмосферу парижского Салона.

О КАРТИНЕ.Деревенская любовь.

На картине изображены юноша и девушка в крестьянской одежде, стоя;щие рядом друг с другом по разные стороны от покосившейся изгороди, разделяющей два земельных участка. Девушка стоит спиной, её лица не видно. Она одета в длинную юбку, волосы заплетены в две косички.

На изгороди висит её платок. Юноша стоит лицом к зрителю, он наклонился, чтоб его голова была на одном уровне с девушкой. Он одет в светлую рубашку, а штаны покрыты специальным защитным фартуком. Вид у него смущённый - возможно, как раз в этот момент он говорит о своей любви. На заднем плане, за участком, видны дома и верхушка церкви. В дальней части участка видна фигура работающей женщины.

Художник Михаил Нестеров в своих письмах о Л.Н. Толстом, опубликованных в его книге «Давние дни» (вышедшей в 1942 году), писал про беседу с писателем в Ясной Поляне летом 1906 года:

"Вечером разговор стал общим, и мне с приятным изумлением было заявлено: «Так вот вы какой!» Поводом к «приятному изумлению» было мое мнение о картине Бастьен-Лепажа «Деревенская любовь». Мнение же мое было таково: картина «Деревенская любовь» по силе, по чистоте чувства могла быть и в храме. Картина эта, по сокровенному, глубокому смыслу, более русская, чем французская. Перед картиной «Деревенская любовь» обряд венчания мог бы быть еще более трогательным, действенным, чем перед образами, часто бездушными, холодными. Бастьен-Лепаж поэтическим языком в живописи выразил самые чистые помыслы двух любящих, простых сердцем людей."

Высоко ценил картину «Деревенская любовь» и художник Валентин Серов. Как писал искусствовед Андрей Толстой:
"Творческое наследие Бастьен-Лепажа было актуальным и для русских художников другой направленности, представлявших как бы следующее поколение в истории русской живописи."

По свидетельству Нестерова, Валентин Серов был знаком с творчеством Бастьен-Лепажа по московскому собранию С.М. Третьякова и часто говорил: "Я каждое воскресенье хожу туда смотреть «Деревенскую любовь»". Нестеров добавлял: "А Серов знал, что смотреть, еще молодым, еще юношей знал!"

Картина произвела большое впечатление на художника Виктора Борисова-Мусатова, который отмечал её просветлённую атмосферу и богатство тонов. Он даже написал стихотворение, в котором были такие строки:
"Давно ли был мой идеал
Учитель Коновалов наш?
Но в Третьяковке побывал -
В мечтах один Бастьен-Лепаж…"

Картина была приобретена Сергеем Третьяковым в 1885 году на посмертной распродаже произведений Бастьен-Лепажа, которая происходила в парижской галерее Жоржа Пети

БАСТЬЕН-ЛЕПАЖ, ЖЮЛЬ
(Bastien-Lepage, Jules) (1848–1884), французский живописец.
Родился 1 ноября 1848 в Данвиллере в Лотарингии. Учился у Александра Кабанеля в Школе изящных искусств в Париже. Регулярно участвовал в выставках Салона и впервые обратил на себя внимание критиков как создатель картины Весенняя песня (1874). В картине Сенокос (1877), хранящейся сейчас в Лувре, он проявил себя как мастер пленэрной живописи. В произведениях художника, изображающих во всех подробностях сцены сельской жизни, простота и неискушенность нравов деревенских жителей восхваляются с сентиментальностью, свойственной этой эпохе. Умер Бастьен-Лепаж в Париже 10 декабря 1884.

Ж. Бастьен-Лепаж. «Деревенская любовь». 1882.
Музей изобразительных искусств имени А. С. Пушкина. Москва.
Михаил Нестеров писал, что её можно поместить в алтарь - настолько в ней чиста и целомудренна любовь.
Молодой человек и девушка стоят рядом по обеим сторонам ограды из грубых досок между двумя крестьянскими участками. В ней дырка – перелаз: когда-то в детстве, совсем недавно, они лазали через него друг к другу в гости. Около ограды на нашей стороне стоит деревце (ровесник персонажей), стебли фасоли, по земле стелются цветы настурций и ромашки. Парень высокий, темноволосый, еще не бреется. Худощавое с тонкими, выразительными чертами лицо, мало похожее на загрубелое крестьянское. Во всяком случае, немыслимое для России. Да и пальцы тонкие, аккуратные, хорошей формы – пальцы музыканта. На нем светлая рубашка, темные штаны, которые защищает от брызг навоза кожаный фартук с разрезом для завязывания вокруг брючин. На ногах грубые башмаки.

Девушка по ту сторону забора ему по плечо. Она стоит к нам спиной: две девчачьи тонкие косички, высокая шея, щека, ухо, обращенное к парню. Она готова терпеливо его выслушать в этот знаменательный в ее жизни момент. У нее высокая талия, гладкая спина. На ней длинная юбка, аккуратные маленькие башмачки. В руке маленький цветок – это она сама. На ограде висит, свисая к нам, ее клетчатый платок. Парень смущен торжественностью момента: он склонился к девушке, скрадывая свой рост, и смотрит на свои запачканные пальцы, очищая их от грязи. Девушка так смотрит на свой цветок. А говорит он о своей любви и предлагает совместную жизнь. Участок, где хозяйствует девушка, неширокий. Видны грядки чеснока и еще какие-то посадки. Справа, наверху добротный светлый дом. Около него, лицом к дому, сидит сгорбленная старушка, наверное бабушка нашей героини. Около дома крупные цветы. В глубине картины следующий участок. Там наверху стоит длинное здание коровника, левее – жилой дом. Еще левее видна кирха. Она расположена прямо над плечом девушки. Парень, выслушивающая его признание девушка, кирха и венчание, платок, который объединяет оба крестьянских хозяйства. Хмурое, холодное осеннее небо не способно омрачить волнующее объяснение.

(1848-1884).
B одном из залов французской живописи Государственного музея изобразительных искусств имени А.С. Пушкина висит картина "Деревенская любовь" (1882) Жюля Бастьен-Лепажа. Когда-то она находилась в коллекции С.М. Третьякова. Он с большой любовью собирал полотна французских мастеров реалистического пейзажа-барбизонцев, работы К. Коро и произведения художников крестьянского жанра во французской живописи последней четверти XIX века-таких как Л. Лермитт, П.-А.-Ж. Даньян-Бувре и признанный их кумир Ж. Бастьен-Лепаж. К Третьякову на Пречистенский бульвар спешила художественная молодежь Москвы-посмотреть "французов". Среди них часто бывали еще мало кому известные В.А. Серов и М.В. Нестеров . "Я каждое воскресенье хожу туда смотреть "Деревенскую любовь",-признавался Серов . Что же так тянуло его к этому французскому живописцу, столь когда-то известному и любимому?

Бастьен-Лепаж развивался под влиянием двух могучих талантов французского искусства середины века - Милле и Курбе. Сам выходец из крестьян Лотарингии, перебивавшийся случайным заработком во время обучения, Бастьен сумел не оторваться от родных истоков, и они стали "кастальским ключом" его вдохновения. Ему, правда, оказались не по плечу ни самоотверженное подвижничество Милле , у которого (по словам Р. Роллана) "было высокое и суровое понимание действительности", ни героическая дерзость коммунара Курбе, но некоторые идеи предшественников Бастьен хорошо усвоил и развил в своем искусстве.

Он побывал и работал в различных европейских странах, Англии, Алжире, однако наиболее плодотворными оказались этюды в родной деревне Данвиллер. Девизом Бастьена стало "в точности передать природу". Кропотливая работа на пленэре, стремление запечатлеть тонкие цветовые оттенки земли, листвы, неба, передать бесконечную монотонную мелодию крестьянского быта, переложить труды и дни своих героев в тихую, умиротворенную поэзию-все это снискало ему недолгую, но довольно яркую славу. Картины Бастьена 70-х- начала 80-х годов-"Сенокос", "Женщина, собирающая картофель", "Деревенская любовь", "Вечер в деревне", "Кузница" и др.-внесли струю свежего воздуха в затхлую атмосферу парижского Салона. Они, конечно, не могли решительно изменить расстановку художественных сил времен Третьей республики, в которой преобладали апологеты выдыхающегося, но и агрессивного академизма - Т. Кутюр, А. Кабанель, А. Бугро и т.д.; и все же несомненно деятельность Бастьена и художников его круга имела в немалой степени прогрессивное значение.

Тематические, образно-художественные, колористические традиции живописи 40-60-х годов-барбизонцев, Коро, Милле - Бастьен переводит в план большей психологической детализации образов, жанрово-бытовой конкретности, с учетом определенных пленэрных новаций. Он преодолел колористическую ограниченность Милле , добивавшегося цветовой гармонии за счет некоего общего коричневатого тона, и решил в общем задачу непротиворечивого соединения человека и окружающей пейзажной среды, что не удавалось Курбе. Тяжелый колорит барбизонцев очищается на его палитре, приближаясь к естественной звучности цвета. Но если вспомнить, что рядом с ним, но почти не пересекаясь, творили импрессионисты, с куда большей принципиальной смелостью обратившиеся к солнцу, небу, блистающей разноцветными бликами воде, человеческому телу, расцвеченному цветными рефлексами, то успехи и достижения Бастьена покажутся гораздо скромнее, компромисснее и архаичнее. Правда, одно качество его искусства выгодно отличает живопись Бастьена от живописи и современников-ретроградов, и современников-"революционеров": он сохранил тип монументализированной двухсоставной по своей природе картины. Объединив пейзаж и портрет, художник лишил бытовой жанр многоречивой сюжетной повествовательности, придал ему черты созерцательности. Портретность, в свою очередь подспудно присутствующая в конкретной характерности, не становилась психологически самодовлеющей.

Вся эта проблематика была нова более для русской живописи, нежели французской. Здесь и причина тех высоких оценок, кажущихся сейчас до удивления неумеренными, которое вызывало искусство Бастьена у русских художников. В 80-е годы наша живопись находилась на распутье. Традиции большого классического искусства давно выродились в пугающий академизм, реалистическая эстетика передвижничества переживала кризис, а веяния импрессионизма, символизма, модерна еще не стали устойчивыми, определенными. Художники обратились к национальному и близкому-природе, кругу друзей-тому "отрадному", куда устремились Валентин Серов, Михаил Нестеров, члены абрамцевского кружка.

"Девушка, освещенная солнцем", "Девочка с персиками" во многом порождены задачами, общими для русского живописца и французского мастера. В 1889 году Серов писал И. С. Остроухову из Парижа: "По художеству я остаюсь верен Бастьену".

А для Нестерова , побывавшего, как и Серов, в 1889 году на Всемирной выставке в Париже, показанная там картина Бастьена "Видение Жанны д`Арк" (где, по его словам, "задача созерцания, внутреннего видения передана со сверхъестественной силой") немало дала для его собственного "Видения отроку Варфоломею".

Тот же Нестеров писал о "Деревенской любви", что "картина эта, по сокровенному, глубокому смыслу, более русская, чем французская".

Его слова могли бы послужить эпиграфом для некоей трогательной новеллы из последних лет жизни Бастьена, когда умирающего от чахотки художника настигла восторженная признательность еще одного русского коллеги. Это была молодая, и уже приговоренная к смерти от той же чахотки, Мария Башкирцева. Искусство Бастьена озарило ее собственное творчество, и дружба их, длившаяся последних два года жизни обоих (Мария умерла на полтора месяца раньше), звучит элегически-скорбным аккомпанементом их безвременной гибели. Но не следует думать, что даже и в этом случае, осложненном лирической патетикой, влияние Бастьена было подавляющим: искусство Башкирцевой было сильнее и мужественнее, богаче поисками, и она достаточно быстро, несмотря на весь свой пиетет, поняла ограниченность художественной концепции Бастьена.

Впоследствии и Серов и Нестеров, эти большие и самобытные мастера, ушли от Бастьена так далеко, что увлечение им осталось малозначимым эпизодом в их творчестве. (Влияние искусства Бастьен-Лепажа оказалось довольно обширным, коснувшись не только русских, но и шведских, финских, венгерских, итальянских художников).

Впрочем, еще в 1884 году трезвомыслящий И.Н. Крамской охарактеризовал Бастьен-Лепажа как "невозможного ломаку" и "незавидного живописца", тонко различив в эмоциональном строе его картин налет неестественной, несколько благостной сентиментальности. А в конце века Игорь Грабарь подвел под этим вопросом черту, сурово заметив о работах художников круга Бастьен-Лепажа: "в их мастерских, сильных произведениях есть все, кроме одного: художественного впечатления!"

И наконец современный исследователь французской живописи XIX века А.Д. Чегодаев пишет о них как о "добродетельных назиданиях и мелодрамах, проникнутых набожно постным католическим духом", не оставляя своим приговором никаких сомнений по поводу действительного места этого явления в истории европейского искусства.